— Как тебе на цепи, а? – я со злостью натянула цепь, пытаясь вызвать у него удушье. Как часто делал он, чтобы ему было хоть на грамм столь же больно, как было мне. Пусть же теперь он побудет на моем месте!
Но в следующее мгновение цепи звякнули, и, налетев стремительным ураганом, Палач с ужасающей силой схватил меня, вскрикнувшую от ужаса, за горло и повалив на пол.
— Не думай, что так легко ее удержать, — чуть хрипловато прозвучал его голос и издевательский смешок: — моя госпожа, моя… любовь.
Его большой палец ласкового погладил мой подбородок, но руки медленно сжимались, выдавливая из меня воздух.
«Любовь» — смеется он, а мне никогда не смешно. Неужели может быть такая извращенная любовь? Кончится ли когда-нибудь этот вальс на лезвии смерти и ненависти?
Такова любовь моего Палача.
Читать
